Конгресс русских общин Крыма

Российский вектор в крымской истории

Подробности: Опубликовано 19.11.2017 21:37

forrussia

Очередная годовщина присоединения Крыма к России — это не только славная дата в истории нашего Отечества, но и подходящий повод обратиться к острым вопросам, волнующим русское население полуострова.

Среди множества проблем, которые стоят сегодня перед русскими Крыма, одной из важнейших является сохранение национальной и культурной идентичности, своего этнического своеобразия, т. е. тех уникальных особенностей, которыми обогатился характер русских людей, прошедших социо-культурную переработку на протяжении более двухсот лет в уникальных условиях Крымского полуострова.

Одним из способов преодоления кризиса идентичности является обращение к истокам, к той «русской идее», которую в явном и неявном виде воплотил в своей тысячелетней истории русский народ.

В отличие от «больших» и «малых» национализмов «русская идея» — это идея государственная, державная, не имеющая этнического оттенка«. Во многом благодаря именно этой идее и основанной на ней традиционной русской ментальности, а также присущей православной культуре веротерпимости возникло и продолжает существовать крупнейшее в мире государство. После развала СССР площадь его существенно уменьшилась, однако в сознании многих, особенно живущих в постсоветских республиках миллионов русских, оно до сих пор воспринимается как единое целое, как общее наследие, приобретенное ратным и мирным трудом наших предков. Поэтому пока русские сохраняют свою идентичность, будет справедливо высказывание Н. Я. Данилевского, утверждавшего, что «национальная территория не отчуждаема, и никакие договоры не могут освятить в сознании народа такого отчуждения, пока отчужденная часть не потеряет своего национального характера».

Русские пока еще цементируют в единое целое ту огромную континентальную массу, которую евразийцы определяли как «месторазвитие» (родину) русского народа. Это прекрасно понимают этнократические элиты, стоящие у власти в государствах СНГ. Именно поэтому русские являются наиболее дискриминируемой частью населения постсоветских республик, за исключением Белоруссии. И именно поэтому мы — крымчане, выступая против национального угнетения, будем отмечать как праздник день присоединения Крыма к России, будем напоминать об этом историческом факте, факте бесспорном, не опровергаемом никакими «новейшими» изысканиями националистической историографии. В осмыслении этого факта раскрываются те глубинные связи между «благословенной землей Тавриды» и Россией, связи, объединяющие в тугой и неразрывный узел судьбы Крыма и Москвы.

Кризис национальной идентичности — явление общее для постсоветского пространства; в Крыму же он осложняется тем, что, составляя подавляющее большинство населения полуострова, русские стали тем объектом, относительно которого происходит национальное самоутверждение большого «государствообразующего» этноса и малого «коренного» народа. В основе самоутверждения и первых, и вторых лежат оголтелая русофобия, мифологизация собственного прошлого, отрицание какой-либо позитивной роли российского и советского периодов истории Украины и Крыма. Для подтверждения этого тезиса достаточно ознакомиться с содержанием статей в этнической прессе полуострова.

Однако куда большую опасность, чем безграмотные статьи в малотиражных изданиях, представляют главы школьных учебников по истории, в которых образ России и русских трактуется преимущественно негативно. Россия предстает в них как «империя зла», главный враг украинской государственности и душитель украинской культуры, а русские изображаются агрессивными варварами. Естественно, что в подобном контексте российский период истории украинской территории подается как эпоха колониального угнетения, а присоединение Крыма к России трактуется как акт территориального захвата, вытекающий из агрессивной сущности российского экспансионизма.

Вступать в полемику с представителями националистической историографии традиционно игнорирующими технику научного исторического исследования, которые обретают «вдохновение» в иррациональных источниках обветшалых идеологических догм, не имеет смысла. И мы не будем этого делать. Хотелось бы остановиться только на ряде положений, имеющих принципиальное значение. Первое касается пресловутой российской экспансии, так называемого «русского империализма». Второе — причин, обусловивших включение Крыма в состав Российской империи и его места в новейшей истории России.

Понятие государства неразрывно связано с территорией. Российскому государству в ходе своей тысячелетней истории удалось распространить свою власть на 1/6 часть земной суши. Естественно, что это достижение явилось результатом территориальной экспансии русского народа. «Корифеи русской историографии (С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, П. Н. Милюков и др.) справедливо считали территориальную экспансию ключевой проблемой российской истории».

В современной науке вопросами экспансии занимается геополитика. Именно экспансия составляет предмет ее исследования — экспансия пространственная, политическая, военная, экономическая, культурная, а в последнее время и информационная. Основой геополитического знания являются учение о роли пространственно-географических факторов в истории и органическая теория государства. С позиций геополитики процесс территориальной экспансии российского государства является одной из лучших иллюстраций к ее теоретическим положениям. Это достаточно ясно понимал уже Г. В. Вернадский, писавший, что фундаментальная необходимость русской экспансии «кроется глубоко в истории, ее нелегко свести в какой-то параграф. Это совсем не „империализм" и не проявление мелких политических честолюбий российских государственных деятелей. В конечном счете, может быть, это необоримая логика географии, которая лежит в основе всей истории».

Вполне объяснимо, что подобные аргументы не воспринимались представителями марксисткой историографии и всеми другими «географическими нигилистами». Однако факты истории свидетельствуют, что все великие государства созидались путем экспансии, путем империализма. «Путь империализма — необходимый и вполне законный путь великих государств», утверждал Н. Устрялов (6). Естественно, что можно не разделять эту точку зрения, отказывать ей в праве на существование в современной науке, но тогда, обращаясь к событиям сегодняшнего, было бы логично отрицать и американские танки на улицах Багдада.

Природа российской экспансии имеет объективный характер. Этот процесс вовсе не уникален в мировой истории, его своеобразие заключается преимущественно в характере осваиваемой территории. «История, — утверждал Г. В. Вернадский, — не дает более наглядного примера влияния географии на культуру, чем историческое развитие русского народа». Здесь стоило бы добавить — и американского народа.

В XIX веке американским историком Ф. Дж. Тернером была разработана концепция о влиянии подвижной границы страны на ее развитие. Сходство между колонизационными процессами в США и России давно подмечено учеными. Основное отличие между ними состоит в том, что «в России, в отличие от США, где колонизация изначально имела экономическое назначение, новая территория сперва завоевывалась по стратегическим соображениям и только после прекращения военных действий начиналось ее экономическое освоение» (4, с.51). Поэтому-то экономическое освоение присоединяемых к России территорий происходило более медленными темпами, чем в США, и требовало больших усилий со стороны государства. Кроме того, российскому государству пришлось прикладывать поистине титанические усилия на протяжении столетий для сдерживания европейского «дранг нах Остен», на что у Российской Федерации сегодня пока не хватает ил.

По мнению известного военного аналитика Л. Г. Ивашова, с момента образования русского государства определяются лучи его геополитических интересов. Причем вектор экспансии и территориальной интеграции по оси Север-Юг формируется первым из них, «что было обусловлено самим фактором образования Русского государства на торговом пути «из варяг в греки».

От эпохи полулегендарных походов в VIII веке древних руссов в Крым начинается отсчет растянувшегося практически на тысячелетие процесса утверждения России на берегах Черного моря. Здесь хотелось бы особенно подчеркнуть, что при всей важности геополитической аргументации, с позиций которой не составляет особого труда доказать необратимость этого движения, обоснование присоединения Крыма к России не сводимо исключительно только к аргументам геостратегической и геоэкономической выгоды. На протяжении столетий между древней землей Тавриды и растущим московским государством сформировалось неисчислимое множество связей, большинство из которых находится за пределами рационального осмысления.

forrussia2

Прослеживая истоки этих связей, отмечаешь, что они завязываются уже на заре русской государственности и сразу же приобретают фундаментальный характер. Чтобы доказать это, достаточно привести всего лишь один аргумент, способный перевесить все доводы против русского присутствия в Крыму. Таврида — колыбель русского православия. Здесь, на древней земле Херсонеса, принял крещение Святой Владимир. Отсюда началось распространение православной веры на Руси. Той Веры, которая наложила неизгладимый мистический отпечаток на всю ее историю; Веры, сформировавшей «загадочную русскую душу», тайна которой по-прежнему остается недоступной чужакам. Поэтому, обращаясь к современности, с горечью приходится констатировать, что Россия, отказавшись от Крыма, утратила вместе с ним не сомнительный «рай для курортников», а духовный исток своего национального бытия.

Не только в вере, но и в государственной символике «Третьего Рима» отмечается крымский след. В XV веке двуглавый орел, «оттолкнувшись» от разоренного турками Мангупа, «перелетел» из Царьграда в Москву, где правил Иван III. Великий князь Московский был женат на Софье Палеолог — племяннице последнего византийского императора, брак с которой устроили при помощи выходцев из крымских итальянских колоний (3, с.86). В 1475 году Иван III сватал своего сына за дочь владетеля Феодоро — кровного родственника двух императорских домов — константинопольского и трапезундского. И с 1494 года византийский двуглавый орел утвердился на гербе России.

Новейшие исследования показывают также, что и московский герб может иметь крымские истоки. Скульптурная икона Святого Георгия Победоносца, украшавшая главные — Фроловские (ныне Спасские) ворота Московского кремля, по внешнему виду и технике изготовления была практически идентична беломраморным иконам, укрепленным на стене предвратного храма Мангупа и «воротах Всадника» Кафы (Атлы-капу). Искусство, с которым были выполнены эти иконы, очевидец описывал как «удивительное волшебство». Несомненно также и то, что приглашению итальянских мастеров для строительства московского Кремля, способствовали тесные торговые и политические связи, сложившиеся в период правления Ивана III, с черноморскими генуэзскими колониями.

После распада Золотой Орды и захвата турками в 1453 году Константинополя существовал небольшой исторический промежуток во второй половине XV века, когда Москва и недавно возникшее Крымское ханство находились в дружественных, союзных отношениях. Но со смертью Ивана III и Менгли-Гирея, начинается трехвековой период соперничества и борьбы Москвы и Крыма. После покорения набиравшей силу Москвой Казанского и Астраханского ханств, единственной по настоящему смертельной опасностью для национального существования России со стороны степного мира оставалась угроза, исходящая из Крыма. Достаточно вспомнить жуткое нашествие 1571 года, когда крымцы во главе с ханом Девлет Гиреем захватили и подожгли предместья Москвы. По свидетельствам иностранцев, возможно и преувеличенным, в огне погибло 800 тысяч человек, и еще до 150 тысяч было уведено в плен для продажи в рабство.

Начиная с XVI века, Крымское ханство становится крупнейшим поставщиком рабов. Понятие «крымская неволя» глубоко укореняется в народном русском сознании, становится одним из его архетипов. Стоявшая за спиной Крымского ханства Османская империя всячески поощряла захват пленников и работорговлю, ставшую главным источником существования для крымских татар, как бы сегодня ни пытались изобразить их кроткими земледельцами. Чтобы представить себе масштабы этого постыдного промысла, ставшего подлинным бедствием для славянского населения Восточной Европы и народов Северного Кавказа, достаточно сравнить следующие цифры. За 350 лет работорговли из Африки было доставлено в Америку около 12 миллионов рабов и до 100 миллионов погибло на пути в Новый Свет; а за 350 лет работорговли через маленький Крым, по данным выдающегося русского историка и славяноведа В. И. Ламанского, прошло от 3 до 5 миллионов невольников!

Секретарь польского короля Сигизмунда II Михалон Литвин, посетивший Крымский полуостров в первой половине XVI века, сообщал, что все имущество татар составляли «обильно плодящийся скот» и рабы, причем «у них не столько скота, сколько невольников», которых они поставляют «в другие земли». Не случайно, видя бесконечные потоки пленников, направлявшиеся в Таврику, один иудей, «стоящий во главе таможни» на Перекопе, спрашивал у Литвина: «...все так же ли наши земли изобилуют людьми или нет и откуда здесь такое множество смертных?». Увидев же крупнейший невольничий рынок Крыма — Кафу, он восклицает, что «это не город, а поглотитель крови нашей».

Миллионы русских, украинцев, поляков, валахов, черкес, проданные в рабство, рассеялись на огромных пространствах — от Алжира до Индии, и только ничтожное их меньшинство, пройдя немыслимые испытания, возвращалось к родному очагу. Думается, что давно уже пришла пора поставить на крымской земле памятник жертвам работорговли — одного из самых постыдных занятий в истории человечества. Прецедент имеется. Руководители так называемых «цивилизованных стран», граждане которых промышляли в прошлом работорговлей, принесли публичные извинения народам Африки. Дождемся ли мы подобных извинений, неизвестно. Пока же в адрес России и русских звучат привычные обвинения в «международном бандитизме» Екатерины II, присоединившей Крым к России (10, с.159) и избавившей таким образом своих подданных от сомнительной «привилегии» быть проданными, подобно скоту, в турецкую неволю.

У современных народов Западной Африки существует поверье, что память о работорговле исчезнет тогда, когда кора огромных деревьев, стоящих на побережье, поглотит опоясывающие их цепи и кольца, к которым приковывали рабов в ожидании невольничьего корабля. Пока же еще до этого далеко. Наверное, и у русских память не короче, чем у африканцев, поэтому пора им перестать каяться в «преступной» политике завоевания Крымского полуострова. Тем более что во многом эта политика была вынужденной и являлась ответом на турецкую экспансию XVI-XVII веков.

Фронт борьбы против Турции протянулся в то время от Гибралтара до Волги. Османская империя рассматривалась тогда как общий враг и государств Европы, и крепнувшей в сражениях Московской Руси, заявившей права на золотоордынское наследство, включавшее в себя не только Казанское и Астраханское ханства, но и земли Северного Причерноморья. На те же территории, а иногда даже и на московский престол, претендовали крымские ханы. Если бы не Турция, которая «была единственным скупщиком захваченных татарами пленных и награбленного имущества», то еще в XVI или, по крайней мере, в XVII веке Россия и Речь Посполитая, поодиночке или объединившись, смогли бы покончить с постоянно досаждавшим им Крымским ханством. Однако история распорядилась иначе.

Завоевание южнорусских степей Россией затянулось до конца XVIII столетия. «Спокон века, еще со времени Святослава, — писал Н. Я. Данилевский, — боролись за них с ордами кочевников сначала русские князья, потом русские казацкие общины и русские цари. Зачем же и с какого права занесло сюда турецкую власть, покровительствовавшую хищническим набегам? То же должно сказать и о Крымском полуострове, хотя и не принадлежавшем исстари к России, но послужившем убежищем не только ее непримиримым врагам, но врагам всякой гражданственности, которые делали из него набеги при всяком удобном случае, пожигали в огне и посекали мечом южные русские области до самой Москвы. Можно, пожалуй, согласиться, что здесь было завоевано государство, лишена своей самостоятельности народность; но какое государство и какая народность? Если я назвал всякое вообще завоевание национальным убийством, то в этом случае это было такое убийство, которое допускается и божескими, и человеческими законами, — убийство, совершенное в состоянии необходимой обороны и вместе в виде справедливой казни». Как бы непривычно жестко ни звучало высказывание выдающегося отечественного мыслителя — это высказывание умственно свободного человека, свободного от «лучших традиций либеральной русской интеллигенции», никогда не признававшей для своего народа прав на самобытное существование и национальный взгляд на историю.

Овладение Крымским полуостровом стало одной из важнейших внешнеполитических задач Российской империи на протяжении всего XVIII столетия. Россия и состоялась собственно как империя в борьбе за обладание Крымом и Черным морем. Судьба Северного Причерноморья была решена не столько на полях сражений, сколько на полях и огородах крестьян-переселенцев, упорно наступавших на Дикое поле, отделявшее Крымское ханство от оборонительных линий российского государства. Именно поэтому вторжения в Крым армий русских генералов Миниха и Ласси в 1737 — 1738 годах единственным своим итогом имели опустошение полуострова. Разрыв между освоенной к тому времени русскими территорией Дикого поля и оккупированными в ходе этих военных экспедиций землями был еще слишком велик, чтобы их можно было включить в состав Российской империи. Только после того, как на вновь освоенных пространствах был подготовлен необходимый плацдарм, включение Крыма в состав российских владений стало практически возможным.

Понимание стратегической цели русской колонизации имелось и у правителей Крымского ханства, и у европейских противников России. Не случайно последний поход крымских татар под руководством хана Крым-Гирея в 1768 году был направлен на так называемую Новую Сербию — область близ Елисаветграда (Кировограда), отвоеванную переселенцами у степи в середине XVIII столетия.

Та видимая легкость, с которой армия В. М. Долгорукова в 1771 году овладела Крымским полуостровом, была подготовлена тремя веками тяжелой борьбы, в ходе которой русские оборонительные рубежи от Оки продвинулись к низовьям Днепра и Дона. Не завоевание Крыма открыло путь к колонизации Северного Причерноморья. К этому времени она уже фактически началась. Успехи русского оружия только позволили преодолеть вооруженное сопротивление со стороны Турции и Крымского ханства, направленное на то, чтобы остановить этот процесс.

Присоединение Крыма к России несколько опередило приближение к нему колонизационной волны с севера. Но уже в первой половине XIX века она захлестнула полуостров. Так, городское население территорий, составлявших Таврическую губернию, с 1795 по 1850 годы выросло в десять раз, а все население с 1811 года до середины столетия увеличилось более чем в шесть раз. Темпы освоения земель Новороссии (в том числе и Крыма), превосходили аналогичные и одновременные с ними темпы колонизации американского Запада. При этом в отличие от судьбы индейских племен, частью уничтоженных полностью, частью загнанных в резервации, в ходе новороссийской колонизации ни один из причерноморских этносов не исчез. Этническая карта Северного Причерноморья, наоборот, даже пополнилась за счет колонистов — выходцев из различных стран Европы.

С первых же лет включения Крыма в состав России начинается его интенсивное культурное освоение. Если Петр I, прорубив «окно в Европу», вывел Россию «к передовой границе социально-исторического и технического развития континента», то Екатерина II, «распахнув дверь» в Черное море, открыла России «вход в древнейшее лоно Европы, в ее внутренние, утробные воды, на берегах которых зачиналась античная цивилизация». Таврида стала духовной «пуповиной», соединившей Россию с европейской прародиной, сделала ее обладательницей собственных памятников классической древности, которых так не хватало «Третьему Риму» для самоутверждения как империи.

Не было во всей России ни одного сколько-нибудь значительного писателя или поэта, не побывавшего в Крыму или не посвятившего ему хотя бы несколько строк (от Пушкина с его восторженным «Волшебный край, очей отрада», до горестного «Здесь обрывается Россия над морем Черным и чужим» Мандельштама. Крымская тема органично и глубоко вошла в ткань русской культуры, русская культура накрепко запечатлелась в современном облике Крыма. «А оригинальный русский сплав всех известных стилей архитектуры, градостроительства, паркостроения с бессмертной красотой приморья и Главной гряды Крымских гор вызвали к жизни уникальный „ансамбль искусств" Южного берега Крыма. И вот создание этого антропогенного ландшафта и является главным вкладом России в формирование облика нашего полуострова».

Особенно хотелось бы подчеркнуть какую-то мистическую связь Крыма с судьбой правителей России, начиная со смерти Александра I и до форосского «заключения» М. Горбачева, когда практически каждое судьбоносное для России событие имело прямую или опосредованную связь с Крымом. Например, причиной смерти Александра I стала простуда, полученная им во время поездки по Южному Берегу, после чего московский митрополит Филарет проклял Крымские горы. Брат Александра — император Николай I, удрученный неудачами в ходе Крымской войны, то ли покончил жизнь самоубийством, то ли, тяжело заболев, осознанно выбрал смерть, а не выздоровление.

Что же касается собственно Крымской войны, то она занимает место среди крупнейших и наиболее драматичных конфликтов в мировой истории. По сути, она была войной цивилизационной. Вся Европа объединилась против России, которой было отказано в праве войти на равных в «семью европейских народов». Героическая оборона Севастополя в годы Крымской войны принесла ему имя «города русской славы».

Крымская война совсем не случайно отделена практически равными хронологическими отрезками от Великой Французской и Великой Октябрьской революций. Главным итогом поражения победоносной империи стал слом царистского самосознания русского народа, что является самой характерной чертой завершающего периода российской имперской истории. Еще накануне войны, по меткому замечанию П. А. Валуева, Россия представляла собой «гладкое поле, где воля правительства не встречает преград». Она была надеждой и оплотом всех европейских реакционных сил.

Сидя в оренбургской глуши, мудрый ученый-востоковед В. В. Григорьев делился своими заветными мыслями с одним из корреспондентов: «Крымская война будет иметь своего двойника в Империи. Дай Бог только, чтобы роль французов и англичан досталась в этой компании народу, а роль России — помеществу». Что и случилось. Прошло не так уж много времени, и Россия стала центром мировой революции...

Что же касается революции русской, то Крымскому полуострову пришлось пережить одни из самых драматических страниц кровавой междоусобицы гражданской войны. Оставаясь «последним оплотом Российской империи», Крым в холодном декабре 1920 года превратился во «всероссийское кладбище», над которым не заходило «Солнце мертвых». Символично, что уходящая Россия отправилась к чужим берегам от священных стен Херсонеса-Корсуня, оставляя купель Святого Владимира во власти красных безбожников.

Новая Россия строила свой новый мир как бы с чистого листа. Революция освободила огромную энергию, копившуюся на протяжении столетий в народной толще. Ее преобразующая сила за 70 лет советской власти коренным образом изменила облик полуострова.

В годы Великой Отечественной войны Крым не раз был в центре событий, оказавших влияние на судьбу России и мира. Сегодня не часто вспоминают, что решение Гитлера в конце лета 1941 года повернуть свои наступающие армии с московского направления на Украину и Крым во многом предопределило исход войны. 21 августа он издал приказ, в первом пункте которого говорилось: «Важнейшей целью до наступления зимы считать не захват Москвы, а захват Крыма...» (16, с.273; 17, с227-228). В результате немецкие войска потеряли реальную возможность овладеть столицей СССР. После войны гитлеровские генералы назовут это решение фюрера роковым, предопределившим поражение Германии во Второй мировой войне.

Героическая оборона Севастополя, трагедия Крымского фронта, Аджимушкай, штурм Сапун-горы навсегда останутся в анналах русской военной истории. Так же, как Крымская конференция 1945 года — в истории мировой дипломатии. Решения конференции в Ялте способствовали обретению Советским Союзом статуса сверхдержавы. Под сенью этого статуса, Крым переживает свой «золотой век», становится подлинной всесоюзной здравницей, местом массового паломничества миллионов нетребовательных советских отдыхающих.

После выселения из Крыма в 1941 году немцев и в 1944 году татар, армян, греков и болгар, он становится типичной русской провинцией. Передача полуострова в состав Украины практически не отразилась на образе жизни крымчан. Ситуация изменилась с началом перестройки, когда сквозь трещины фальшивой позолоты проступили пугающие очертания нового мирового порядка. Крым пришел в движение, охватившее самые широкие народные массы. Возможность развала единого государства потребовала быстрого принятия каких-либо политических решений. В Крымской области прошел первый в СССР референдум, в результате которого она повысила свой статус до автономии, и получила право участвовать в подписании нового союзного договора. Право, так и оставшееся не реализованным.

После образования независимой Украины и особенно форсированной украинизации в последние годы многие крымчане ощутили угрозу потери своей национальной идентичности, разрыва духовной связи с большим Отечеством — Россией. Выборы 1994 завершились триумфальной победой кандидатов от блока «Россия». Однако, как утверждал классик, главное — не прийти к власти, а удержать ее. Этого пророссийским силам тогда сделать не удалось. Эпоха «бури и натиска» отошла в прошлое. Задача ближайшего времени — объединить все позитивное, что имеется в русском движении, и, опираясь на поддержку России, которую она оказывает соотечественникам, сосредоточить усилия на сохранении русской самобытности Крыма.

Наиболее приемлемый путь для этого видится в развитии регионального самосознания русского населения полуострова, в его своеобразном ментальном «закреплении» на древней земле Тавриды. Эта задача вполне решаема, особенно учитывая тот факт, что более половины русских крымчан родилось и выросло в Крыму, поэтому для них он является Родиной в подлинном смысле этого слова, а, следовательно, и месторазвитием русской культуры. Социологические исследования фиксируют в последние годы феномен русско-крымской идентичности. С каждым годом число тех, кто называет себя крымскими русскими, возрастает. Это свидетельствует о том, что спустя двести двадцать пять лет после присоединения Крыма к России, русская культура настолько укоренилась на крымской земле, включив ее в свой генетический код, что началась ее пространственная самоорганизация, подтверждением чему и является крымско-русская идентичность.

Сергей КИСЕЛЁВ
Дата публикации: 23.04.2008
Интернет-издание «Крымское Эхо»

К грядущему столетию Русского Исхода

Подробности: Опубликовано 17.11.2017 10:15

rusishod

Российское кино в последнее время часто повествует об успехах и победах — трагическая сторона истории обычно бывает не столь обнажена. Наверное, не случайно сценарии популярных кинокартин о великом хоккеисте Харламове и первом космонавте Гагарине обходят стороной факт гибели обоих героев.

Одно из немногих исключений исторического жанра — фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар»: он завершается подлинной трагедией — гибелью сотен белых офицеров, сдавшихся в плен по призыву Фрунзе, но, вопреки обещаниям красного военачальника, убитых чекистами. Лишали жизни в реальности не совсем так, как показал Михалков — но это не отменяет сурового факта отсутствия милосердия в отношении тех, кто сдался в плен, — их не пощадили, а безжалостно уничтожили. Другим повезло немногим больше — они лишились своей Родины, немало было и тех, кто оказался в унижающей человеческое достоинство нищете и разрушающей облик ностальгии.

О тех, кому удалось спастись, отправившись вместе с остатками Белой армии в лагеря Галлиполи, писал в «Беге» Михаил Булгаков. Судьба этих людей сложилась по-разному, но с неизбежностью драматически. Здание России также получило трещину — ведь страна потеряла тысячи своих лучших сынов и дочерей.

Севастополь — город федерального значения, отдельный субъект Федерации, и он претендует стать центром российского военно-исторического и патриотического туризма. На территории одной тысячи квадратных километров сконцентрирована память чуть ли не обо всех эпохах российской государственности: здесь легендарная купель — Херсонес, здесь — храмы святого Владимира (один — на месте купели, другой — усыпальница адмиралов), на этой территории — самое большое воинское захоронение XIX века, относящееся к эпохе Крымской войны, и здесь же — памятные места второй обороны Севастополя, в частности, музей 35-ой батареи.

Все это такие места, знакомство с которыми должно формировать национальную идентичность российского человека, предоставляя ему возможность полноценного погружения в атмосферу отеческой истории и культуры. Понятно, что русский человек не сможет называть себя русским, если не будет иметь представления о том, как пришло на Русь Слово Христово, или какой ценой была обеспечена общенародная победа — в первую очередь во время Великой войны 1941-45 годов. Не менее важным элементом национального самосознания может считаться и память о Крымской войне, — в которой Россия единственный раз за всю свою историю столкнулась в одиночку с цивилизационным ядром мира — с союзом держав — Английской, Французской и Османской империями, Сардинским королевством, германской и швейцарской бригадами, при недоброжелательном к России нейтралитете некогда союзной Австрии.

Эта война стала важнейшим уроком для российской геостратегии и дипломатии — подобной изоляции наша страна впоследствии всегда стремилась избежать, и пока ей это удавалось, и дай Бог, удастся и сегодня (чего добиться будет весьма и весьма непросто).

Однако среди событий, совершившихся на черноморском побережье, есть и такое, которое и по сей день не несет понятного нравоучительного смысла, исторический урок которого от большинства россиян пока сокрыт. Это кровопролитная Гражданская война и ее трагическая развязка — Русский Исход конца 1920 года.

***

Скоро исполнится столетие с момента этого Исхода. Но ответов на многие вопросы так и нет. Каково наше отношение к этой исторической дате? Не является ли российское общество по прежнему расколотым в своей оценке революции 1917 года, гражданской войны, красного большевизма, белого сопротивления и взаимного террора? Является ли эта рана затянувшейся или ноющей? Почему нужно возвращаться к этим скорбным событиям и вновь и вновь их переживать?

Министерство культуры РФ выступило с предложением сделать 1917 год — годом национального примирения, и это правильный посыл. Нам следует завершить гражданскую войну в своих сердцах, смирить ярость, почтить память всех ее участников — как победителей, так и проигравших. И больше того — нам важно не допустить новой гражданской войны, а лучшее лекарство от рецидива — это осмысление и уважительное обсуждение истоков русской смуты и русского проекта развития. Развития, обостряющего все противоречия. Но также того самого развития, без которого невозможно России отстоять свою идентичность и вернуться в клуб сильнейших с собственной повесткой и задачами, далеко превосходящими границы этноса и государства.

Проигравшая сторона, конечно, заслуживает особого поминовения, и именно в Севастополе — ключевом городе Исхода (наряду с Феодосией, Керчью, Новороссийском), где к столетию события задумано создать музей и мемориал, посвященные памяти Русского исхода. Речь идет об истории эвакуации белого воинства в 1920 году, о событиях, развернувшихся в Стамбуле, галлиполийском лагере, Бизерте и других драматических событиях, вызванных странствиями русских офицеров и их семей по Европе. Организуя память потомков, важно будет не забыть рассказать и о вынужденном отъезде вдовствующей императрицы Марии Федоровны (матери последнего императора Николая II) вместе с семьей великого князя Александра Михайловича и младшей дочерью Ольгой из Ялты в Великобританию.

Память о таком Русском Исходе его противоречивости и последствиях должна быть собрана и донесена до нынешних и будущих россиян.

Однако сохранение памяти о белой эмиграции должно быть внутренне связано с основной задачей — примирения всех сторон гражданской войны: все-таки многие наши деды и прадеды, в том числе и те, кто воевал и погиб в Великую войну, в гражданскую сражались в рядах Красной армии и так или иначе поддерживали новую революционную власть. Сегодня в канун приближения столетия русской революции нам нужен зримый символ национального примирения, подобный тому, что соорудил Франко в 1959 году, когда он рядом с Мадридом создал знаменитый мемориал Долины павших.

Испанские социалисты сегодня пытаются лишить этот мемориал своего исторического значения, считая его памятником исключительно убитых франкистов. Эта борьба с монументом означает, что по существу гражданская война в Испании, а на самом деле и в Европе — между католицизмом и секуляризмом — не пришла еще к своему завершению: хотя она ведется пока мирными средствами, но оттого остается не менее напряженной. Компромисс, конечно, удерживается, однако, он сдвигается все больше в сторону тех, для кого победа Франко в 1939 означала реванш авторитарного консерватизма. Но компромисс не равен согласию. А примирение не равно равнодушию.

В России ситуация другая. Мы можем, и мы должны все сделать, чтобы пережить реальное покаяние интеллектуалов и достичь национального согласия между потомками красных и потомками белых. Разумеется, это согласие не должно ограничиваться только общим поминовением павших и взаимным покаянием за террор. Нам еще важно добиться определенного исторического усилия, когда «исколотая память» и души, ищущие понимания, смогут стать восстановленными, исцеленными.

Севастополь — вернувшийся в Россию, но не признанный Западом именно в качестве российского города, пожалуй, лучшее место для того, чтобы явить восстановленное единство российской цивилизации сто лет спустя после самого страшного из ее расколов.

И потому стоило России откликнуться на призыв восставших горожан (а в Севастополе он был наиболее чистым и ясным по своему звучанию), чтобы, вернувшись на «брега Тавриды», распознать смыслы совместного существования, и начать историческую работу по исцелению всего тела русского народа.

***

Свой вклад в означенное общерусское дело вносит Севастополь. Так нынешний глава законодательного собрания города Алексей Чалый — оставшийся в памяти россиян «народным мэром», и люди, сплотившиеся вокруг него, начали подготовку к проведению конкурса на разработку Концепции реновации важнейшей для города территории от Артиллерийской до Карантинной бухт, с включением в планировочный и архитектурный проект мыса Хрустального и Александровского, 9 и 10 батарей Второй обороны, большого мола, территорий бывших военных заводов, залива Карантинной бухты, 6 и 7 бастионов Первой обороны.

Главная идея проекта состоит в том, чтобы превратить эту территорию в общественное пространство города, обеспечить на всем ее протяжении удобный выход к морю, за счет смелых архитектурных решений сформировать морской фасад, разбить новый просторный Приморский парк и тем самым передать возделанную и окультуренную землю горожанам. Предполагается, что такой парк может быть оформлен как еще один Приморский бульвар, что позволит творчески развить идею знаменитого Примбуля, заложенного в XIX веке по проекту инженера и ученого Бертье-Делагарда, потомка французской династии, отдавшей свои таланты России. Далее за счет канатной дороги можно связать обрыв залива Карантинной бухты и высоты Херсонеса. Все это для того, чтобы изыскать возможность пешеходной и парковой связности важнейших общественных пространств центра города от Исторического бульвара и Панорамы до парка «дерзкой, злой и веселой» Анны Ахматовой, включая левый борт Южной бухты, сквер Екатерины, Матросский бульвар, площадь Нахимова, Графскую пристань, Примбуль, Артбухту, Сенявинский сквер, мыс Хрустальный, Карантинную бухту, святыни некрополя и Херсонеса.

На этом отрезке гераклейской суши просто необходимо заложить бульвар или сквер Русского примирения, который осмысленно приурочить к столетию начала братоубийственной гражданской войны. Здесь же важно создать современный музей Русского исхода (это место последнее, мимо которого проследовали навсегда уходящие корабли) и возвести мемориал памяти жертв Гражданской войны. Проект здания музея и мемориала необходимо отобрать в рамках международного конкурса, в котором могли бы принять участие любые творческие коллективы России и мира для которых судьба русского человека не пустой звук. Конечно, для создания такого музея-мемориала необходим попечительский совет, состоящий в том числе из деятелей культуры, способных возвыситься над логикой противостояния Гражданской войны, кто своим творчеством уже достиг определенного уровня осмысления, произошедшего в эти страшные годы.

Среди них, пожалуй, могли быть такие люди (при условии их согласия, конечно): режиссер Глеб Панфилов, создатель знаменитого фильма «В огне брода нет» и сериала «Романовы. Венценосная семья», писатель Михаил Кураев, который сейчас работает над сценарием сериала «Красное колесо» по эпопее Александра Солженицына, известный отечественный писатель-фантаст Вячеслав Рыбаков, создавший утопию «Гравилет „Цесаревич"» о некоем воображаемом будущем, в котором достигают примирения идеалы коммунизма и православная монархия, светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский, правнук Александра II, подписавший письмо русской эмиграции в защиту России, философ «развития и покаяния» Олег Генисаретский, и многие другие.

В ядре современного музея будут созданы исследовательские лаборатории и развернуты кафедры ведущих вузов, исследующих историческую ткань ХХ века, кропотливо описывающих механизмы вражды и пути исторического примирения. В городе русской славы готовы создавать специфические исследовательские и образовательные программы команды черноморского филиала МГУ и гуманитарного института Севастопольского государственного университета.

Нам сегодня как никогда нужны ответы на ключевой вопрос: что привело нас к гражданской войне? — Активность враждебных России держав, поспешность или, напротив, половинчатость социальных и политических реформ, грубые ошибки властей и их внутренняя нерешительность, низкий уровень политической культуры общества, слабость политических институтов? Наверное, все эти аспекты равным образом следует учитывать при обсуждении проблемы истоков российской смуты, ведь не дай Бог, если что-то подобное произойдет вновь. Поэтому в городе федерального значения Севастополе так важно создать исследовательский центр по изучению гражданской войны и смуты как особого феномена русской жизни и тем самым раскрыть идею Севастополя как города «федерального смысла».

Очень важно — обеспечить вовлечение молодежи в работу такого центра, как это в значительной степени осуществлено в музее «35-ой батареи», где молодые люди изучают славную и одновременно трагическую историю места и работают гидами музея на добровольных началах.

Такой исследовательский центр и музей могут стать местом единения лучших умов страны и всего русского зарубежья для усилий по освоению нашего прошлого и преодоления раскола в его восприятии. Нам нужно будет понять и правду большевизма, и боль русского белого сопротивления, понять идеи развития и справедливости — за которые поднялись красные и идеи порядка и преемственности — за которые гибли белые. Изучить, понять, простить, да так, чтобы вслед за наиболее известным жителем Коктебеля и современником смуты Максимилианом Волошиным, мы могли в сердце своем воскликнуть: «И всеми силами своими / Молюсь за тех и за других».

***

Если такой проект будет принят на федеральном уровне, нужно четко определить даты отчета и проведения торжеств. По-видимому, главная дата здесь — это ноябрь 2020 года — столетняя годовщина Русского Исхода. Но начинать проект следует, конечно, раньше, с 2017 года, когда российское общество будет обсуждать помимо прочих сюжетов тему исторического примирения и тех основ и ценностей российской цивилизации и культуры, которые сделают это примирение осуществимым.

Нам предстоит большая и интересная работа, но, когда она будет реализована, мы все в ноябре двадцатого года окажемся в Севастополе на новом Приморском бульваре, рядом с монументом памяти Русского исхода, лицом к ветру, приходящему с Севера, в месте и времени куда будут приглашены потомки участников Исхода со всего мира и люди, помнящие слово о блаженстве миротворцев.

Сергей Градировский, Борис Межуев
(По материалам Интернета)

Размышления в канун столетия Русской революции

Подробности: Опубликовано 14.11.2017 19:18

В этом году довольно часто на разных дискуссионных площадках, так или иначе, затрагивается тема русской революции. Причём основной посыл большинства высказываний можно свести к мысли, озвученной президентом на Валдайском форуме: «России нужен эволюционный путь развития, а не революция». Естественно, трудно не согласиться со словами президента. Кому нужна кровь и страдания населения — только врагам России. Однако есть ряд обстоятельств, которые не способствуют возникновению благостной идиллии в нашем обществе.

Казалось бы, чего нам, крымчанам, роптать, ведь мы смогли в 2014 году пробежать между капелек дождя и практически не замочиться. Но нет, именно нам, как вернувшемуся из долгого похода домой солдату, сразу видно, что в родной хате не всё в порядке: забор местами покосился, тараканы под печкой завелись, да и кот изленился мышей ловить. Вот и пришлось задаться извечными русскими вопросами: кто виноват и что делать.

С первым вопросом разобраться несложно. В большинстве сегодняшних несчастий нашего народа виновны те, кто, будучи на самых высоких постах, обладая всеми полномочиями, своим бездействием или откровенной работой в интересах иностранных держав способствовали развалу нашего советского государства. Какой мотив был у этих людей — не столь важно. Кто-то хотел «тусоваться красиво», кого-то интересовали деньги или легализация «нажитого непосильным трудом», кто-то хотел единоличной власти на своём кусочке территории большого «отчего дома»... Но в результате стараний этих деятелей на континенте произошла великая геополитическая катастрофа — наша большая независимая страна распалась на группу более мелких зависимых государств. А русский народ стал самым большим разделённым народом, которому теперь мало что принадлежит и от которого практически ничего не зависит, ведь теперь на остатках сильно урезанной территории многие экономические и политические вопросы решают лоббисты международных финансовых институтов и транснациональных корпораций, ну и кое-что местные олигархи.

Причём такое позорное для России положение вещей было закреплено в ельцинской конституции, по сей день являющейся «священной коровой» в РФ. Вместо постепенного, соответствующего вызовам времени реформирования Союза (как, например, это было сделано в Китае) доморощенные шакалы просто «раздерибанили» Родину и распродали за бесценок народное достояние. Именно этих князьков-наполеончиков можно назвать главными сепаратистами. (Крымчане, дончане, луганчане, хоть их сегодня и называют «сепаратистами», на самом деле таковыми не являются. Всех нас, скорее, можно назвать «юнионистами», поскольку мы выступаем за воссоединение нашего разделённого народа на его исторической территории)...

Один из архитекторов великого дерибана потом цинично оправдывался, что главной целью проводимой им и его компашкой грабительской приватизации было уничтожение коммунизма. Не правда ли, весьма странно выглядит такая борьба экс-коммуниста с коммунизмом? Ведь к приходу этого «эффективного менеджера» на пост председателя госкомитета по управлению госимуществом в 1991 году в стране уже существовала многопартийная система. Пожалуйста, иди на выборы и побеждай коммунистов в честной борьбе, зачем же Родину дерибанить? Где ж тут пресловутый эволюционный путь развития? А его шеф «Царь Борис» (это тот, который на броневике, тот, который «подшофе» дирижировал оркестром, а потом устал и ушёл в новогоднюю ночь, и которому потом памятник в столице Урала поставили) как минимум дважды организовывал революции (в 1991 и 1993 гг), причем второй раз с большой кровью.

Но царь из Бориса оказался неважный — не настоящий. Так подло сдать «Кемскую волость» (Крым) смог только он и Хрущёв. Однако по сегодняшний день все эти «революционеры» не осуждены — многие из них и поныне здравствуют и занимают «хлебные» должности, правда и на новых местах за ними тянется шлейф скандалов, связанных с растратами астрономических сумм бюджетных рублей. И вполне естественно, что теперь они будут ратовать только за «эволюцию» — ведь сегодня их всё устраивает. Зато их оппонентов, которых многое в современной России не устраивает, — никто не слышит, более того, их жестоко «прессуют», как, например, полковника Квачкова.

Однако разграбление государства в 90-ые не закончилось, а продолжается по сегодняшний день, чему активно способствует действующая Конституция РФ. Например, статья 9 пункт 2 звучит: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». Хотя при СССР в ст. 11 его Конституции чётко оговаривалось: «В исключительной собственности государства находятся: земля, ее недра, воды, леса. Государству принадлежат основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий, основной городской жилищный фонд, а также другое имущество, необходимое для осуществления задач государства»...

А сегодня и ЦБ не принадлежит государству (ст. 75). Не по этой ли причине отечественные предприятия не могут получить дешевые кредиты для ведения своей деятельности, а граждане — для строительства жилья или покупки техники (так, как это было в СССР)? В то же время ежегодно российскими олигархами выводятся астрономические суммы в оффшоры, а природные богатства России (нефть, газ, лес-кругляк...) гонятся за рубеж. Если раньше вся прибыль от продажи сырья шла в доход государства, то теперь государству перепадает лишь часть в виде налогов и пошлин. Не потому ли потом у зарубежных вилл, поместий, спортивных клубов пачками появляются российские собственники, а в российской глубинке нет денег, чтоб дорогу заасфальтировать?

Если государство такой «неэффективный собственник», как долгие годы утверждали наши либералы, тогда почему при СССР хватало денег не только на строительство в чистом поле современных заводов, атомных и гидроэлектростанций, больниц, жилья, дорог, но и на помощь дружественным режимам по всему миру? Кстати, интересный вопрос, почему сегодня в условиях кризиса Россия спокойно списывает миллиардные долги своим должникам (всего за 20 лет было списано около 140 миллиардов $)? С какой стати такая щедрость? Зато нам наши иностранные кредиторы вспомнили даже царские долги — «но то таке»...

Также не понятно, почему вообще за границу продают сырьё, а не продукцию из него с высокой прибавочной стоимостью? Ведь это ж может поспособствовать увеличению занятости граждан России и наполнению бюджетов всех уровней. В связи с чем, понятен «щенячий восторг» от увеличения цен на нефть некоторых российских «экспертов», ведь в их понимании Россия — это сырьевой придаток запада.

Ещё одним немаловажным вопросом, тоже закреплённым в конституции, является отсутствие государственной идеологии. К сожалению, современные либералы так и не смогли ничего «родить». Да и что они могут предложить нашему обществу? «Делай деньги! Делай деньги! А остальное всё дребедень!» — это? Но для нас даже процесс делания денег должен преследовать какую-то цель. Зачем русскому человеку особняк в Лондоне и яхта в Монте-Карло? Ведь он живет в России и его дети, и внуки тоже будут жить на земле предков. Дети — это наше будущее, а своё будущее мы связываем с Россией. А если у чиновника или олигарха дети за границей, значит и его будущее связано с заграницей. А поскольку каждый родитель старается вкладывать в будущее своих детей, значит, это вложение будет направляться в чужую страну, а не в свою. В этом случае наши чиновники и олигархи становятся очень уязвимыми к возможным случаям вербовки иностранными спецслужбами.

Зато в советское время людям был присущ оптимизм, мы знали, к чему мы стремимся, не боялись остаться безработными или бомжами, не боялись, что деньги, положенные на сберкнижку пропадут, знали, что в случае любой болезни или травмы получим бесплатную помощь, а наши дети выучатся на специалистов и найдут хорошую работу. В нынешнем капиталистическом обществе люди зачастую живут иллюзиями, вместо идеи, способной объединить народ, нам подсовывают красивый фантик, внутри которого пустота. Молодёжи предлагают «социальные лифты», правда при этом не упоминают, что главным условием продвижения по карьерной лестнице будет не профессионализм и принципиальность, а умение встроиться в существующую систему, стать её верным слугой. Вот почему на многих руководящих постах у нас так много часто сменяющихся непрофессионалов, вот почему многие бывшие крымские «регионалы» так легко влились в сегодняшнюю партию власти. Когда они были честны перед собой?

Когда по указке из Киева организовывали в Крыму празднования дней соборности и незалежности Украины, навязывали нам державну мову и бандеровский взгляд на историю Украины — или сейчас, когда они дружно записались в патриоты России? Хотя отсутствие идеологии как раз и позволяет такие «фазовые переходы». Почему-то вспомнились слова одного известного литературного героя: «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы? Ни эти ли грабительством богаты?» Если в качестве примеров «эффективных менеджеров» брать Чубайса, Васильеву и им подобных, то возможно всё. У Васильевой с той же Юлей Тимошенко много общего, разве что, только про розовые тапки дама с косой ещё не пела, но если их поменять местами — справились бы обе, потому что системные принципы власти очень близки. Всё это позволяет многим нашим чиновникам спокойно вести переговоры и поддерживать экономические отношения с украинской хунтой, закрыв глаза на чудовищные преступления, совершенные ею. Однако крымчанам, потратившим более двух десятков лет жизни на борьбу с киевской политикой украинизации, не понятны такие «манёвры» Москвы, тем более непонятны они дончанам и луганчанам.

Теперь перейдём к более сложному вопросу. Что делать? Сначала следует вспомнить, что сегодня у президента достаточно широкие полномочия, в т.ч. в его распоряжении находятся силовики, а у партии власти в парламенте конституционное большинство (плюс голоса практически «карманной» оппозиции). Следовательно, чтоб начать улучшать ситуацию, нужна только политическая воля президента. Хвати ли у него на это духу или нам придётся ждать следующего — покажет время. Но кем бы ни был этот решительный человек, делать он это будет уже не с помощью апелляций к «слепоглухонемой» мировой общественности устами какого-нибудь представителя министерства «глубоких озабоченностей» и не воинственными речами в столице Баварии, а реальными делами. И на этом тернистом пути лидер России в полной мере может рассчитывать на поддержку своего народа и соотечественников из других стран.

Первым шагом в этом направлении может стать официальное признание Беловежских соглашений преступными, а лиц, подписавших их (вопреки мнению граждан, подавляющим большинством проголосовавших на референдуме в марте 1991 за сохранение Союза ССР) — преступниками. То же самое следует сделать и в отношении бывшего президента СССР, допустившего распад страны. А поскольку Российская Федерация объявила себя правопреемницей СССР (в частности, взяла на себя бремя долгов СССР и его активы), соответственно должно быть официально заявлено, что в зону непосредственных геополитических интересов России входят все бывшие республики Советского Союза. Из этого, конечно, не вытекает, что Россия будет пытаться силой воссоединить в едином государстве все эти республики.

Однако Россия вполне способна имеющимися средствами заставить правительства бывших советских республик учитывать её интересы. В первую очередь это касается вопросов размещения инфраструктуры НАТО у наших границ (хотя здесь интересы России должны распространяться дальше, в том числе и на страны бывшего Варшавского блока).

В отношении же бывших республик СССР, не желающих учитывать интересы России, должны применяться самые жесткие санкции. А если с ними имеются нерешенные территориальные вопросы, то в случае недружественной политики со стороны этих государств, к ним должны быть выставлены требования по урегулированию споров (чтоб не получилось так, что, однажды расширившись за счёт щедрых подарков царей и генсеков, республики «уплыли» в зону чужого влияния). Ещё одним важнейшим фактором, определяющим степень теплоты отношений с республиками, должно быть положение в них русскоязычного населения.

Что же касается граждан этих стран, приезжающих в Россию на заработки, для них должен быть введен визовый режим, а принимать трудовых мигрантов необходимо только с высоким уровнем квалификации (не продавцов, дворников и водителей маршруток, а специалистов), въезжающих легально, но без права постоянного проживания в России. И все вопли любителей использовать дешевый рабский труд нелегальных мигрантов о том, что, мол, русские «не хотят работать», — учитываться не должны. Пусть работодатели платят нашим людям официальную зарплату с полным соцпакетом (не в конверте) — и они пойдут работать.

Пора прекратить практику свободного въезда в страну малограмотных, плохо говорящих по-русски, не уважающих местную культуру и обычаи, зато исповедующих радикальные религиозные течения, мигрантов (не нужно повторять ошибок ЕС)... И только для русскоязычных граждан (считающих русскую культуру родной) должен быть предусмотрен режим максимального благоприятствования (либо в виде «карты русского», либо в виде паспорта гражданина РФ). В то же время, всякое ущемление прав этих граждан в странах проживания (наступление на русский язык, попытки ассимиляции, героизация местных националистов-коллаборационистов и разрушение советских памятников) должно иметь самые серьёзные последствия, а в случае вооруженного преследования русских необходимо незамедлительное принуждать агрессоров к миру. И естественно не должно быть никакого сотрудничества с русофобскими режимами. Как, например, Венгрия защищает права своих соотечественников, проживающих на территории украинского Закарпатья, так и матушка-Россия должна отстаивать права русских, где бы они ни находились (хоть в США), и что бы они ни совершили (хоть бы остановили печатный станок ФРС и покрасили Капитолий в красный цвет)...

В принципе, интересы русскоязычного населения нужно отстаивать и в самой России (в частности, в национальных республиках, где зачастую в ущерб русскому языку навязывается обязательное изучение языков т.н. титульных этносов). И естественно нельзя допускать создания в национальных республиках своих отдельных парамилитарных структур, живущих по своим законам, и распространяющих их на всю Россию. В своё время в Крыму открыто действовали боевики (запрещенного в России) меджлиса, которые занимались земельными самозахватами, участвовали в силовых акциях против милиции, нападали на мирных граждан и журналистов. Крымчане до сих пор не забыли многие преступления этой структуры, в связи с этим очень странным выглядит решение российских властей о помиловании Умерова и Чийгоза (которого обвиняли в гибели беременной женщины на пешеходном переходе в результате ДТП).

P.S. В этом кратком обзоре высвечены лишь некоторые проблемы и противоречия, накопившиеся в российском обществе. Конечно, революционной ситуации пока нет, но если эти вопросы своевременно не решить — они чреваты серьёзным внутрироссийским противостоянием. Естественно наши «заклятые друзья» знают о них, и в любой момент могут подбросить «дровишек», хотя они уже давно и системно работают против нас на разных фронтах, в частности, в военных и экономических вопросах, в информационной сфере и даже в области спорта. И чтобы Россия выдержала все испытания и без больших издержек и катаклизмов двигалась вперед эволюционным путём, нужно действовать уже сейчас.

Интернет-сайт «Крымское эхо»,
Николай ОРЛОВ

Наталия Нарочницкая: чем грозит России демонизация советского государства?

Подробности: Опубликовано 13.11.2017 22:17

Наталия Нарочницкая. © / Виталий Белоусов / РИА Новости

На прошлой неделе в Москве был установлен монумент жертвам политических репрессий. Но споры об их масштабах не утихают уже много лет.

Кто был самым кровожадным диктатором в истории? Почему наши западники Сталина проклинают, а про Ленина и Троцкого всё больше молчат? Зачем ставят на одну доску тоталитарные режимы в СССР и в нацистской Германии? Об этом разговор с руководителем Европейского института демократии и сотрудничества, доктором исторических наук Наталией Нарочницкой.

ЧЕЙ ТЕРРОР СТРАШНЕЕ?

Владимир Кожемякин, «АиФ»: — Наталия Алексеевна, на счету Сталина миллионы загубленных жизней невинных людей. А когда читаешь вас, может сложиться впечатление, что вы оправдываете сталинские репрессии. Так ли это?

Наталия Нарочницкая: — Сразу скажу — я не сталинистка. Единственный брат моего отца сгинул в 1937 г., и отец долго значился братом врага народа. Более того, я считаю большевистскую революцию трагедией вселенского масштаба и предпочла бы видеть нашу историю без неё, без Ленина, Троцкого и Сталина. Но есть факты. В религиозных войнах протестантов и католиков была истреблена почти треть населения Центральной Европы под лозунгом «Убивайте их всех! Господь потом сам разберёт чужих и своих».

И в диктатуре Кромвеля в годы Английской революции, и в революционном терроре глашатаев свободы, равенства и братства Робеспьера и Дантона, придумавших гильотину, в пересчёте на душу тогдашнего населения погублено было гораздо больше, чем в сталинском СССР. В одной только Вандее в 1793 г. были убиты 250 тыс. человек, включая детей, а некоторые историки насчитывают 400 тыс. жертв — это на 25 млн тогдашнего населения Франции!

Но почему-то на Западе об этих «подвигах» предшественников предпочитают не вспоминать, демонизируя в основном сталинский режим. Вряд ли только потому, что Сталин в отличие от Кромвеля жил не так давно.

Большевики исходили из того, что не надо даже искать вину перед революцией у враждебного класса, ибо человек не волен в своих поступках, являясь продуктом социальных условий. Надо лишь подсчитать, сколько представителей контрреволюционных классов подлежат истреблению как помеха революции. На этом фоне прокурор Вышинский выглядит просто образцом законности.

— В чём же, на ваш взгляд, причина, что при этом молчат про того же Ленина?

— Я ещё в перестройку чувствовала подмену: её идейные гуру, действуя под флагом антикоммунизма, как-то уж очень последовательно щадили ортодоксальных большевиков и пламенных революционеров-максималистов. Они молчали о терроре ленинской гвардии, в 1980-х ещё неизвестном обществу, ибо пришлось бы реабилитировать объект их преступлений — «единую и неделимую» Россию, а она-то как раз и чужда всем самым ярым западникам, которые ненавидят Сталина, но не Ленина и Троцкого.

Мой отец, который в годы революции и гражданской войны был гимназистом 11-16-ти лет, рассказывал мне, что ещё страшнее, чем сталинское время, было время ленинское. Каждую ночь из соседних домов выводили то гимназистку, то инженера, то целую семью, за городом не стихали выстрелы. От красного террора в 1922-1924 гг. погибло без суда и следствия куда больше людей, чем в сталинских лагерях. Большевики исходили из того, что не надо даже искать вину перед революцией у враждебного класса, ибо человек не волен в своих поступках, являясь продуктом социальных условий. Надо лишь подсчитать, сколько представителей контрреволюционных классов подлежат истреблению как помеха революции. На этом фоне прокурор Вышинский выглядит просто образцом законности.

По сути, «феномен 1937 года» был по критериям репрессий лишь вторым актом драмы после чудовищных двадцатых, особенно 1922-1924 гг. Но среди жертв в 30-е годы уже оказались и сами разрушители России. «Революция как Сатурн пожирает своих детей» — слова Анатоля Франса о Французской революции подтверждены вполне и нашей историей. Вспомните повесть «Дети Арбата» — там герой ведь не возмущается репрессиями против «белой гвардии, истинных «врагов революции». Он недоумевает: «Не тех арестовывают, не тех расстреливают»... А это почти воспроизведение мыслей Троцкого. В опубликованном в Берлине заочном диспуте с «победившей сталинской линией» Троцкий витийствует: «Всякая власть есть насилие, а не соглашение». Себя и ленинскую гвардию Троцкий именует якобинцами — истинными революционерами, а сталинский период — термидорианской реакцией, которая начала сворачивать Французскую революцию. — «И у нас такая большая глава была, когда и мы... расстреливали белогвардейцев и высылали жирондистов... Расстрелов никто из нас не пугается... Но надо знать кого, по какой главе расстреливать. (Курсив Троцкого — Н.Н.) Когда мы расстреливали, то твердо знали по какой главе».

Попробуйте в кругах левой интеллигенции тронуть Троцкого и даже Ленина, вас заклюют. Но вот из Сталина сделали воплощение вселенского зла всех времен и народов.

«Дубинка Ленина». Главной пружиной Октябрьского переворота был Лев Троцкий

Это во многом суть постперестроечной идеологии, кумиры которой вовсе не собирались реабилитировать Россию, которую мы потеряли. Они отличались и отличаются удручающим духом смердяковщины: «Я всю Россию ненавижу-с!». Позднесоветская космополитическая интеллигентско-номенклатурная элита оказалась ближе всех к первым большевикам — из всех поколений элиты советской. Именно идеологи перестройки и 90-х обрушились не на зло революции, не на прямо заложенную в ней репрессивную максиму, а на сталинский период — потому что ненавидели Сталина не столько за репрессии, сколько за его великодержавный шовинизм, хотя в этом и не признавались.

Но, раз вы принимаете и даже одобряете разрушение исторической России большевиками, подхватившими власть, выпавшую из беспомощных рук тогдашних либералов, приведших Россию уже к распаду и краху, то извольте примириться и с репрессивным началом, которое является неизбежной частью революционной доктрины. Все революции всегда проходят через период репрессий. И Сталин в них ничем не страшнее Ленина, Троцкого и К.

Дело в том, что Сталин был совершенно свободен от преклонения перед западной историей и видел насквозь все планы своих западных партнёров, умел их обыгрывать. Поэтому на Западе его демонизируют не за репрессии, где он был не первым, а за создание на месте растоптанной России новой великой державы, превращение страны в геополитическую силу, равновеликую всему Западу, в препятствие на его пути.

— Вы как-то сказали: «Почему-то Ленина всегда щадят за сокрушение великой империи, в которой, кстати, никем не оспариваемой частью была Прибалтика. Значит, проблема не в репрессиях как в таковых». Но ведь при Ленине страна, хотя и потеряла территории, но уцелела, не распалась, а затем именно коммунистический проект стал завоевывать мир и успешно противостоять своим геополитическим конкурентам. То есть Ленин тоже как бы «виноват» в том, что впоследствии Запад обломал зубы о Россию. И иностранная интервенция после революции не удалась, если не ошибусь, тоже при Ленине.

— Клише советской историографии стал тезис, что «белые» готовы были торговать территориями, а красные провозгласили защиту социалистического отечества. Но все было наоборот. В 1919 г., когда шла Гражданская война, неофициальный посол Советов Литвинов, который заседал тайно в Стокгольме, предлагал аннексию территорий, в частности Прибалтику, а взамен — вывод войск Антанты из Архангельска, чтобы оставить белых без помощи на милость красных. Большевики «ради сохранения цитадели революции», как писал Чичерин, «отдали Латвии Латгалию, население которой этого не хотело», отдали Карабах — «исконную армянскую землю» (тоже слова Чичерина) азербайджанцам, ибо в Баку победили большевики, а в Армении националисты-дашнаки. Все белые структуры наотрез отказались приехать на планируемую Ллойд-Джорджем конференцию на Принцевых островах, чтобы не узаконивать распад России, ибо туда же были приглашены все самопровозглашенные части — меньшевистская Грузия, Центральная Рада и другие. Большевики же с готовностью согласились.

Наконец, именно ленинская национальная политика и деление страны по национально-территориальному признаку стали миной замедленного действия, которая взорвалась в 1991 году. Кстати проект Сталина был не таким радикальным — он предлагал все республики сделать частью Российской федерации. Ленин и Троцкий в своем максимализма настояли на СССР, чтобы потом в ходе всемирной социалистической революции к нему присоединялись «социалистические» Франция, Германия и т. д.

Я думаю, что на фоне явного пиетета по отношению к Ленину особая ненависть Запада и наших западников к Сталину объясняется отнюдь не его вкладом в злодеяния, которые, конечно, имели место. Дело в том, что Сталин был совершенно свободен от преклонения перед западной историей и видел насквозь все планы своих западных партнёров, умел их обыгрывать. Поэтому на Западе его демонизируют не за репрессии, где он был не первым, а за создание на месте растоптанной России новой великой державы, превращение страны в геополитическую силу, равновеликую всему Западу, в препятствие на его пути.

Вспомним суть развенчания Хрущевым «культа» Сталина: оно вполне устраивало долгосрочные интересы Запада. Из всего периода массовых репрессий (1920-е — начало 1950-х) только «1937 год», «культ Сталина» и «сталинщина» были сделаны в сознании советских людей единственным символом ужаса. Такая полуправда, что опаснее лжи, позволила уже в наши дни увязать с террором и морально обесценить восстановление государственных основ, (даже память о войне), а не суть содеянного с Россией.

— А вот Президент РФ Б. Ельцин, выступая в начале 1990-х перед Конгрессом США, так отозвался об СССР: «Коммунистический идол, который повсюду на Земле сеял социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость, наводил страх на человеческое сообщество...»

— Я расцениваю разрушение СССР как преступление и хочу защищать от поругания советскую историю. Почему-то у нас считается, раз человек призывает с уважением относиться к советской истории, то он должен обязательно славить и революцию. Но СССР моего поколения не был реализацией в чистом виде большевистского замысла, его идеология весьма серьезно менялась! Миллионы советских людей — не потомки ярых революционеров-ниспровергателей, они потомки тех, кто вступал в партию в окопах Сталинграда. Они не имели ничего общего с пламенными большевиками, замышлявшими в женевских кафе всемирную революцию. Обычные русские люди, вчерашние крестьяне, сопрягали коммунистические идеалы с желанием созидать на своей земле, а не с идеей всемирного разрушения. Они любили, творили, были верными семье и Отечеству, трудились не за страх, а за совесть, бросались в горящий дом, чтобы спасти ближнего. Наконец, невиданным подвигом самопожертвования отразили гитлеровскую агрессию и разгромили фашизм, своей «кровью искупив Европы вольность, честь и мир». А после войны титаническим трудом народа был создан колоссальный потенциал, который был так бездумно и преступно растрачен в 1990-е.

Наша Победа восстановила на месте великой России силу, способную сдерживать устремления любого, кто пожелал бы сделать мир однополярным. Это, в свою очередь, предопределило последующее «холодное» противодействие ее результатам. Сегодня все усиливающееся геополитическое давление испытывает на себе уже некоммунистическая Россия.

— Исходя из этой логики, Гитлер — преступник, потому что проводил геноцид в чужих странах, а Пол Пот и Сталин уничтожали свой собственный народ — и это внутренний исторический процесс. Получается несоответствие — в том, что одного называют преступником, а в отношении других мы это допускаем. Почему так?

— Ответ на этот вопрос связан с тем переделом мира, что развивается на наших глазах после краха СССР. Обоснованию беззастенчивого наступления на позиции России служит не просто умаление нашей Победы, но извращение самого смысла Второй мировой войны, её итогов. Новым поколениям внушается, что кровопролитная борьба велась не за историческое существование народов, а за торжество «американской демократии». В общественное сознание внедряются представления о тождестве гитлеровского рейха и сталинского СССР, о войне как схватке двух тоталитаризмов, соперничавших за мировое господство. В такой логике Ялтинско-Потсдамскую систему следовало объявить сначала реликтом устаревшей политики баланса сил, а затем — временным итогом борьбы с двумя тоталитарными режимами: Запад вынужден был временно смириться с одним из них, чтобы сначала разгромить другого, а потом в течение полувека ослаблять и разрушать прежнего союзника.

Но ведь важнейшим итогом Ялты и Потсдама было восстановление фактического преемства СССР по отношению к геополитическому ареалу Российской империи в сочетании с новообретенными военной мощью и международным влиянием. Наша Победа восстановила на месте великой России силу, способную сдерживать устремления любого, кто пожелал бы сделать мир однополярным. Это, в свою очередь, предопределило последующее «холодное» противодействие ее результатам. Сегодня все усиливающееся геополитическое давление испытывает на себе уже некоммунистическая Россия.

Расставание в Потсдаме. Как СССР и Запад перестали быть союзниками

ВЕНЦЕНОСНЫЕ ДЕСПОТЫ

— Вы считаете, что Сталина на Западе ненавидят за восстановление территории исторического российского государства. Почему за то же самое не ненавидят других собирателей земель — Ивана Грозного, Петра Первого, других российских императоров и императриц?

— Ещё как ненавидят! Почитайте известного американского русиста Ричарда Пайпса. Его исторические памфлеты о России наполнены презрением. Постоянные намёки на убожество и бескультурье Руси украшают раздел о монгольском нашествии: «Если бы Русь была богата и культурна как... — далее следуют наименования государств — Китай, Персия, и т. д., — то монголы бы её оккупировали, поскольку же это было не так, то они её попросту обложили данью». Хотя тот же Киев по богатству и культуре превосходил многие западноевропейские города, уступая лишь итальянским. А почитайте Энгельса, памятник которому успели поставить против Храма Христа Спасителя: славяне, утверждал он, не просто ничтожный мусор истории: они «всюду были угнетателями всех революционных наций, никогда не имели собственной истории и лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации».

А уж про Ивана Грозного чего только не пишут, хотя Екатерина Медичи за одну Варфоломеевскую ночь загубила в несколько раз больше народу, чем он за 30 лет! Он при этом еще ежедневно каялся, произнося все имена из своего синодика умученных, а она не каялась. Никто на Западе не стесняется своих венценосных деспотов, там лишь гордятся их государственными делами. Забавно, что большевики себя мыслили продолжателями Робеспьера, якобинцев, которые, кстати, изобрели «революционный террор». А Запад ищет корни большевистского экстремизма вовсе не в собственной истории, не у якобинцев и религиозных фанатиков кровавой Реформации, а у Чингисхана! Марш Будённого, по мнению Запада, — это топот копыт азиатских диких орд.

— Вы сказали: «Давайте отделим и отвергнем революционный проект, прямо предполагавший репрессии, уничтожение так называемых враждебных классов, осудим его, но не будем переносить это на борьбу против внешней агрессии, против врага, потому что беда случилась не с государством, а с Отечеством». То есть, вы предлагаете списать Сталину репрессии за счет победы в войне?

— Опять вопрос исходит из «аксиомы», будто злодеяния Сталина — что и по масштабам, и по типу — это нечто выпадающее из всей человеческой истории, непредвиденное отклонение от благородных целей революции. Но, как я уже говорила, именно большевистская революция и доктрина прямо предписывали и предопределили репрессивный период, в котором были этапы ленинский и сталинский, и ленинский был не лучше, а даже хуже. Однако в конце сталинского периода была Великая Победа, и Россия в образе СССР стала великой державой... Западу, который демонизирует Сталина вовсе не из филантропического добросовестного отрицания и осуждения репрессивного начала в истории, надо это развенчать, оспорить все геополитические и юридические акты второй половины ХХ века.

Чтобы оспорить геополитические и юридические решения второй половины ХХ в., и нужна демонизация победившего СССР, которая невозможна без демонизации её тогдашнего руководства.

— Какими последствиями грозят попытки ставить на одну доску Сталина и Гитлера?

— Они очевидны. Разве это уже не происходит? Сейчас насаждается мировоззрение, которое в корне меняет все представление о ХХ в. и создает отрицание России как исторического явления, в том числе, в плане отрицания победы СССР в войне против Гитлеровской Германии, а коммунизм ставят вровень с фашизмом. Пока мы сами топтали могилы отцов, в некоторых парламентах зазвучали призывы объявить СССР преступным государством, подлежащим суду, а значит, подвергать сомнению все решения, принятые с его участием, его подписи под важнейшими территориальными документами, под уставом ООН и т.д. А ведь правопреемником тех позиций, которые были завоеваны, в том числе и кровью, является сегодняшняя Россия...

Разве не ставят под сомнение принадлежность нам Курил? Разве не требует Прибалтика возмещения за пребывание в составе СССР? Хотя под тевтонами им была уготована роль свинопасов и горничных без образования, едва умеющих читать географические указатели на немецком языке. Далее потребуют поставить аннулировать подписи СССР под важнейшими международно-правовыми актами. А это и договорная система в области вооружений, и Устав ООН с его правом вето постоянных членов Совбеза. Чтобы оспорить геополитические и юридические решения второй половины ХХ в., и нужна демонизация победившего СССР, которая невозможна без демонизации её тогдашнего руководства.

aif.ru

Как Ленин и Сталин превращали русских в украинцев

Подробности: Опубликовано 13.11.2017 22:00

Пришедшие в 1917 году к власти на обломках Российской империи большевики сразу взяли национальный вопрос под свой особый контроль. Следуя новой идеологической формуле, в соответствии с которой царская Россия — это тюрьма народов, а русский народ — народ-поработитель, коммунистические вожди принялись строить государство рабочих и крестьян на фундаменте новой национальной политики. Она заключалась как в создании новых государственных национальных образований, так и развитии культуры и языка того или иного этноса. Однако в некоторых республиках эта политика привела к серьезным перегибам, последствия которых мы можем наблюдать и сейчас.

Особенно заметно это на примере второй по значимости республики СССР — Украины, некогда бывшей территорией, где проживали малороссы — этнические русские и часть единого русского народа. «Колокол России» предлагает вашему вниманию весьма любопытную подборку материалов, которые показывают всю масштабность и, в то же время, необдуманность процесса украинизации русского населения Малороссии.

***

Как сделать «украинцев» из русских — краткая инструкция по национальному строительству:

— создать Украинскую советскую республику (УССР) из территорий Российских малороссийских губерний

— во время переписи 1926 года русских записывать как «украинцев»

— упорно работать над созданием «украинского языка», максимально отличающегося от русского

— украинизировать делопроизводство, агитпроп, комсомол, пионеров, профсоюзы, газеты, школы, ВУЗы и так далее.

— ну а если кто-то все же не захочет украинизироваться — уволить с работы.

При подготовке первой всесоюзной переписи населения 1926 года в Политбюро ЦК ВКП (б) из Центрального управления народно-хозяйственного учета СССР был направлен документ, который разъясняет некоторые нюансы проведения переписи на Украине и в Белоруссии. Вот некоторые выдержки из него:

«Спор ныне идет о следующем: в своё время Центральное статистическое управление (ЦСУ) и Совет народных комиссаров (СНК) Белоруссии возбудили вопрос о том, чтобы когда при переписи опрашиваемое лицо на вопрос о его народности отвечает „русский", счётчик обязательно задавал ему дополнительный вопрос, к какой именно из трех народностей в широком смысле слова охватываемых словом русский, он себя причисляет: белорусской, украинской или великорусской. Белоруссия попросила провести эту линию также и на Украине и по тем губерниям России, которые прилегают к Белоруссии и Украине. ЦСУ СССР признало заявление Белоруссии вполне правильным».

«При этом Украина не соглашалась с формулировкой, что запись „русский" и „великоросс" считаются тождественными».

«Дабы безусловно обеспечить непропуск ни одного украинца или белоруса, признано необходимым поставить контрольный вопрос, который сразу проявляет расчленение ходового слова „русский", тем более, что в Белоруссии регистрация будет делаться счетчиками-белорусами, а на Украине — украинцами, которые, безусловно, сделают расчленение весьма энергично и четко».

«То, чего Украина требует в отношении народности, того республика требует и в отношении опроса о родном языке: чтобы здесь записывать либо „украинский", либо „белорусский", либо „великорусский". Употреблять термин „русский язык" она хочет запретить».

«Кроме предшествующих пунктов украинское ЦСУ занялось определением народности малолетних. Инструкция Союзного ЦСУ хранит молчание по части определения того, кто дает ответы за детей. Во-первых, в момент проведения переписи родители могут оказаться в отсутствии: давать сведения о детях будут старшие родственники. Во-вторых, в массе случаев дети (пионеры) могут оказаться грамотнее и сознательнее родителей. в последнем случае может оказаться также расхождение в том, как родители и дети будут отвечать на отдельные вопросы (в том числе о народности. Например, украинизированные дети-пионеры русских жителей Украины будут расходиться в вопросе о народности и родном языке со своими родителями)».

Сам «вождь народов» Иосиф Сталин высказывался об украинизации следующим образом: «Недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская нация — это выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская нация существует, и развитие её культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы».

Эти слова были произнесены им на X съезде РКП (б) в марте 1921 года, а уже в мае того же года на заседании Политбюро ЦК поднимается вопрос о закупке хрестоматий и букварей за границей, после чего на это выделяется сначала 500 тыс., потом 250 тыс., а потом еще 250 тыс. рублей золотом. Для сравнения, на покупку 4 млн. пудов угля и 28 тыс. кубов дров отпущено 1.7 млн руб. золотом — можно оценить, сколько это в современных ценах.

За первое десятилетие инициированной большевиками украинизации партийно-хозяйственное руководство на всех уровнях было украинизировано по полной программе, но когда начался разбор полетов по причинам голода 1932 года, «внезапно» выяснилось, что (Из постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР 14 декабря 1932 г.):

— «...вместо правильного большевистского проведения национальной политики в ряде районов Украины, украинизация проводилась механически, без учета конкретных особенностей каждого района, без тщательного подбора большевистских украинских кадров, что облегчило буржуазно-националистическим элементам, петлюровцам и проч. создание своих легальных прикрытий, своих контрреволюционных ячеек и организаций».

Поэтому необходимо продолжать украинизацию правильно:

— «...обратить серьезное внимание на правильное проведение украинизации, устранить механическое проведение ее, изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций, тщательно подбирать и воспитывать украинские большевистские кадры, обеспечить систематическое партийное руководство и контроль за проведением украинизации».

Вместе с внедрением украинского языка происходила тотальная украинизация системы государственного управления на территории Украины и местных общественных организаций, армии и т.д. 7 апреля 1925 году Генсеком ЦК Компартии(б) Украины становится Лазарь Моисеевич Каганович, а уже на июльском пленуме ЦК КП(б)У приняты директивы по тотальной украинизации общественно-политической жизни УССР.

Украинизации подлежали: система партийного просвещения сверху до низу, научно-марксистская и популярная литература, периодические издания, делопроизводство, агитпроп, комсомол, пионеры, профсоюзы, газеты, советские учреждения (предельный срок 1 января 1926 года), средние и высшие учебные заведения, а также дивизии Красной армии в Украинском Военном Округе.

Тому же, кто отказывался подвергаться насильственной политике украинизации, грозило общественное порицание и, более того, уголовное преследование.

Так, к примеру, Всеукраинская центральная комиссия украинизации при СНК УСССР обязывала всех сотрудников Киевского отделения газеты «Известия» сдать экзамен по украинскому языку. Неподчинение рассматривалось как нарушение действующего в то время законодательства СССР об украинизации соваппарата. В этом случае, вопрос передавался в Прокуратуру УССР для привлечения уголовной ответственности лиц, уклоняющихся от украинизации.

Особенно тяжело украинизация шла в чисто русских округах и городах Малороссии и Новороссии, каковыми являлись, прежде всего, Донбасс и Одесса.

Так, в одном из докладов местным партийным органам о состоянии украинизации в Донецке и прилегающих районах говорилось следующее: «По имеющимся сведениям на 16 округов, крестьянских и смешанных, аппарат Окружкомов украинизирован полностью. Хуже обстоит дело в рабочих округах. На прошлых конференциях было выявлено нездоровое отношение к делу украинизации со стороны некоторых товарищей. ...Донецкие округа заявляют, что они никак не могут понять украинского языка и всю работу ведут на русском языке. Вопрос об украинизации этих округов стоит особенно остро».

При этом самая оголтелая украинизация происходила, пожалуй, именно в Одессе. Вот несколько выдержек из некоторых материалов газеты «Известия» Одесского Губисполкома, Губкома КПБУ и Губпрофсовета за 1925-26 и другие годы:

«Кампания по украинизации будет продолжена. ...Все работники учреждений будут разбиты на 4 категории: враждебно относящихся к украинизации, перегруженных работой, специалистов и не овладевших языком вследствие болезни. Лица, отнесенные к 1-й категории будут немедленно увольняться. Для специалистов предполагается организовать 5-месячные курсы украинского языка с тем, чтобы они в этот срок смогли полностью усвоить техническую терминологию. Сотрудники, не посещавшие кружков по болезни, будут считаться условно уволенными. ...Всем завучреждениями предложено принимать на службу только работников владеющих украинским языком. При сокращениях также должны увольняться в первую очередь все не владеющие украинским языком».

Одесские газеты

«На состоявшемся вчера пленуме комиссии по украинизации были заслушаны доклады проверочных троек. ...Пленум постановил предложить проверочным тройкам в дальнейшем отмечать всех уклоняющихся от украинизации с целью снятия их с работы. В первую очередь должны быть украинизированы учреждения близко соприкасающиеся с селом, затем все вообще советские учреждения и, наконец, в третью очередь производственные предприятия». «Президиум окрисполкома подтвердил постановление окркомиссии по украинизации об обязательном переводе всех вывесок, штампов и печатей на украинский язык. Ответственность за перевод будет возложена на руководителей учреждений и хозорганов. Последний срок выполнения постановления — 2 сентября». «В наступающем учебном году при зачислении в ВУЗы будет обращено особенное внимание на знание украинского языка поступающими. Умение устно объясниться и письменно излагать свои мысли на украинском языке является для поступающих в ВУЗы обязательным»

Еще статьи...

Страница 4 из 9

e-mail: kro.crimea@gmail.com